Если верить пословице, гласящей, что все, что нас не убивает, делает сильнее, то мы с Олей скоро сможем двигать горы. Одна напасть за другой. Надежды, что все неприятности оставим в старом году, не сбылись.
Машину разбили. Но это ерунда, слава богу, на ходу.
Джой неделю назад разрезал лапу до кости. Неприятно, конечно, но не ново. Как только умудрился, вроде все стекла снегом засыпаны. Четыре перевязки в день. Надо видеть эту собаку, которая не боится диких лис и стокилограммовых кавказцев, но дичайше боится любых медицинских манипуляций. Чтобы перевязать рану, нужно два человека, один из которых удерживает собаку, которую колбасит как в приступе эпилепсии.
Единственный оплот стабильности в нашей семье - Леваська. Весел и бодр, всегда на позитиве, за шесть лет в семье никаких от него неприятностей. Но ничто не длится вечно. Решил Леваська, что мы недостаточно внимания ему уделяем. И, пока нас в субботу не было дома, сожрал три метра мишуры с елки. Спохватились, отвезли к Анюте в клинику. Вчера делали рентген, пытались достать мишуру зондом, не получилось. В три часа ночи подошла очередь на операцию. Потом Аня забрала его из операционной к себе в лабораторию. Все это время мы не спали, ждали вестей. Утром я отвез еду для Аннушки и дежурной смены. Как я понял, ни Анна, ни хирурги с сестрами в эту ночь глаз не сомкнули и ни ели ни разу. Подсмотрел в окошко на Леву: потихоньку приходит в себя, лежит под капельницей, худой, жалкий. Нам с Олей еще за одним калекой ухаживать придется.
Вот как тут не поверить в сглаз, проклятие и разную прочую фигню? Ведь мы за последние полгода, как говорилось в одном известном фильме, спокойные дни на пальцах можем пересчитать!